Персональный сайт - Валаамские ветераны войны

      Более чем полвека прошло, как прошли последние бои Великой Отечественной. Многих участников тех боев уже нет среди живых.И даже их дети, которые когда-то, затаив дыхание, слушали рассказы о страшной войне, тоже почти все теперь на заслуженном отдыхе, являясь ветеранами уже мирного трудового фронта. Сегодня эстафету памяти должны нести внуки и правнуки тех, кто ковал победу в сражениях с фашизмом. Святой девиз: «Никто не забыт, и ничто не забыто» передается из поколения в поколение так, как будто залпы Великой Победы отгремели всего лишь вчера, и больно кровоточат раны, нанесенные войной каждой семье, каждому человеку.

     Наша страна стала морем разливаным слез и горя. И Валаам, как капля воды, отразил всю эту картину народной трагедии. Здесь в 1950 г. был организован Дом инвалидов для участников Великой Отечественной войны. На приютившем их острове поселились бывшие фронтовики со всей Карелии, оставшиеся без родных и близких, потерявшие руки, ноги, слух,
зрение. Сюда же приезжали с разных концов страны, нередко не менее обездоленные войной люди, для формирования состава обслуживающего персонала. И для тех и для других Валаам стал второй родиной. Постепенно Дом - интернат для фронтовиков превратился в Дом инвалидов и престарелых общего типа, что послужило причиной некоторой перестройки социальной среды на острове. И, тем не менее, эхо минувшей войны не умолкавшее в жизни и судьбах многих валаамцев, продолжает звучать и сейчас.

    Хочется вспомнить имена тех, кого уже нет с нами, но кого, так или иначе,помнят сегодняшние жители Валаама, как кавалеров орденов и медалей, полученных за боевые заслуги. Ими гордились, им вручали цветы в день Победы. Для них на митинге у памятника Морякам Ладожской военной флотилии школьники пели песни и читали стихи.В конце концов, дети и внуки некоторых из них и сегодня живут на Валааме.

      Первым в числе валаамских фронтовиков вспоминается Панов Семен Иванович, Ковалер ордена «Красной Звезды» и Ордена Славы» 3 степени, медалей «За боевые заслуги» и «За отвагу». одним из первых оставил этот мир (в 1985 г.). Лихой человек, неуемная натура. Верилось тем, кто знал его, что он действительно был бесстрашным воином.

     Всегда на виду в жизни поселка был Михаил Иванович Аксентьев. Он работал в Доме-интернате, в 1963-65 гг. - был председателем Валаамского поселкового Совета, неоднократно избирался депутатом поселкового Совета и Сортавальского Горсовета.

    Имена других валаамцев-фронтовиов: Белугин Борис Николаевич, Иванов Константин Иванович, Артунькин Василий Никитич, Марков Василий Маркович, Садыков Абдурахман,Машакин Иван Михайлович, Лаврентьев Андрей Афанасьевич, Голяшов Борис Никифорович (бывший Соловецкий юнга). Прошли по фронтовым дорогам наравне с мужчинами славные женщины: Носковец Анна Алексеевна,Припонова Александра Степановна, Туркина Пелагея Ильинична.

     Сегодня никого из их «отечественников», как их называли на Валааме, уже нет среди нас. Кто-то уехал с острова, но большинство не дожили до сегодняшнего дня. Сейчас поздравления с Днем Победы» принимает поколение, которое помнит страшную войну сквозь калейдоскоп своих детских впечатлений.

     Живет на Валааме Галина Александровна Колобова, которой в детстве довелось испытать концлагерное заключение. Пусть это был не Освенцим со всеми его ужасами, но в концлагерях Петрозаводска узники также погибали от невыносимых условий жизни. «К началу войны мне было 12 лет,- вспоминает Галина Александровна - "Мы не успели эвакуироваться. Нас из Заонежья финны отправили в вагонах к станции, от которой лежал путь до Петрозаводска. До этой станции мы ехали в закрытых вагонах две недели. Бомбили железную дорогу часто. Наш вагон отцепляли,состав уходил, а мы в нашем вагоне стояли запертые, даже в туалет не выпускали. Нужду справляли, пользуясь детским тазом,а потом в окно выливали. без воды, без еды. На одной из станций уговорили финна зачерпнуть нам в тазик (в котором недавно были фекалии) снег, чтобы получить воду. В Петрозаводске было семь концлагерей. Нас определили в шестой. Это были бараки без окон. Потом, правда, окна сделали. Из родственников со мной были мать и сестра. Голодно. Давали на день кружку муки, иногда, раз в неделю, медвежьего мяса грамм двадцать. Староста Федулин Трофим умудрялся даже из этой кружки украсть, т. е., давал неполную, а делал вид, что кружка до краев наполнена мукой. Если встряхнуть, то мука оседала ровно до половины кружки. В баню нас водили, но многие умирали в этой бане. Ее нагревали так, что дышать было нельзя. Нас закрывали в моечной часа на два, а сами уезжали белье дезинфицировать. Нам в душегубке тяжко: воды нет ни горячей, ни холодной, жара страшная. Потом, наконец, давали воду. А цель такой экзекуции вроде бы – "гуманная" - от вшей. Так мы жили до освобождения Петрозаводска в 1944 г.».

     Есть на Валааме и люди, пережившие жуткую Ленинградскую блокаду. Воспоминания «блокадников» о своем босоногом детстве также не содержат радужных красок. Конечно, в возрасте 2-5 лет мало что логически осмысливается. Даже будучи голодными, такие маленькие дети, воспринимая это как естественное состояние организма, могут играть и веселиться. Так считает, основываясь на личном жизненном опыте, Анита Гарольдовна Мяспеаль. Когда началась война, когда кровь рекой полилась по стране, ей было всего два года. «Конкретно, мало что помню... Помню, как папа нес меня на руках, уходя добровольцем на фронт. Мама отдала меня в круглосуточный детский сад и видела ее я только по воскресеньям. В детском саду я сильно простудилась, были сильные нарывы на голове. От голода и болезни паркетный пол в моих глазах кружился воронкой, отчего я все время хотела лечь на пол, боялась упасть, когда сидела на стуле. Я была в числе детей, которых решили отправить в поледнем «детском» поезде на большую землю. Мне дали в вагоне кружку кипятка и маленький кусочек хлеба. И все же я осталась в Ленинграде, так как бабушка в последний момент подошла к поезду и взяла меня. Она сказала: «Умирать– так вместе». Этот поезд с детьми вскоре попал под бомбы. Помню,что однажды, находясь дома с бабушкой, мы сидели на кухне, а бомба попала в комнату, где мы только что были. Помню, шла большая танковая часть на фронт. Когда они шли мимо нас, меня взяли в один из танков, дали кулек сахарного песка, печенья. Это было счастье! Как я узнала потом от мамы, что все почти все танкисты погибли. Помню холод в квартире, глыбы льда на подоконнике. Спали, не раздеваясь, в пальто и зимних шапках, укрывшись теплым шерстяным одеялом с головой. В доме еды часто не было, поэтому бабушка заставляла спать: «Кто спит – тот и обедает»,- говорила она. Мы с бабушкой любили друг друга и выжили, потому что, уступали друг другу последний кусок. Я была счастливым ребенком, так как чувствовала, как она меня любит и заботится обо мне. А за окном по улице шли ополченцы рыть окопы и пели «Вставай, страна огромная».

     Бывщему блокаднику Борису Васильевичу Анисенку к началу войны было 10 лет. У них была многодетная семья - 9 детей. Самые маленькие – двое близнецов родились в январе 1941 года (один из них умер в блокаду). После блокады из детей остались в живых только четверо. Всю блокаду семья жила на Выборгской стороне в деревянном доме. И поэтому во время бомбежек ребята, в том числе и Боря, дежурили на крыше, гасили зажигательные бомбы. А фугасные бомбы не попали в их дом. Правда, три из них взорвались неподалеку. Зима 1941 года была очень суровой. Сильные морозы, голод. Боря ходил за детским питанием для малышей на молочную кухню детской больницы. Это было далеко. Мальчик поскользнулся и упал, а встать уже не было сил. Хорошо,что мимо проходил солдат с санками. Он посадил Борю на санки и довез до дома. Этот неизвестный солдат спас его жизнь и благодарность к нему до сих пор живет в душе Бориса Васильевича.

     Тихоновой Эйле Топивне, когда началась война, было 12 лет. Помнит, как над городом проносились самолеты, а какие, различали по звуку. Она тоже дежурила на крышах, с приготовленными чулками с песком. Так было до сентября. Потом началась блокада. Запасов еды не было ни у кого. Запасаться вообще запрещалось, чтобы не создавать ажиотажа на продукты. Папа Эйлы тоже запретил семье закупить впрок пшено. Сам он умер в конце декабря 1941 года в возрасте 47 лет. На руках маленькой Эйлы остались больная мама и годовалые двойняшки. Ей нельзя было болеть, потому, что некому было паек получать. У детей и мамы к началу 1942 г. началась дистрофия. Весной 1942 года наступило некоторое облегчение, так как открылись школы, и там стали давать дополнительное питание школьникам. Все это она отдавала сестре и брату. Благодаря Эйле блокаду пережили и мать, и сестра с братом. Забота о родных помогла и самой ей выстоять, выжить. Осенью 1942 года они были в числе тех, кого эвакуировали по Ладоге на большую землю. Но многие не доехали, умерли в дороге. Все, кто выезжал из Ленинграда, получил по 1,5 кг хлеба, который оказался смертельным для голодных людей.Эйла же отдала свой хлеб соседям, оставшимся в Ленинграде.

     Сегодня судьба каждого из наших ветеранов уже навсегда связана с Валаамом. Галина Александровна Колобова , приехавшая на остров в 1951 году, работала санитаркой. Она оздала здесь многодетную семью. Анита Гарольдовна Мяспеаль была в числе первых экскурсоводов. Эйла Топивна Тихонова, также водила туристов по достопримечательностям Северного Афона. Борис Васильевич Анисенок в свое время нашел здесь свое призвание в коллективе музея-заповедника. Все они прожили здесь долгие годы, сейчас уже на заслуженном отдыхе, и жизнь свою вне Валаама не представляют.

Л. Н. Печёрина, гл. хранитель музея
Газета"Свет Валаама", № 5(5),май, 2007, с.5
----------------------------------------------------------------------

Мой сайт