Мой сайт

        Мне хочется рассказать о своей крестной. Это человек, которым я восхищалась, которого я ждала в свой день рождения, как главного желанного гостя. Ее внешность, стиль  общения, вызывали во мне желание  подражать, походить в чем-то на нее. Я  гордилась тем, что у меня она есть. Ни у кого из моих ближайших сверстников не было такой крестной, как у меня, тем более, я не помню, чтобы кто-то из них вообще был окрещен.

       Её звали Нина Артемьевна Петипа (1910-1980). Да, именно, Петипа. Ей подарил такую фамилию ее первый муж-актер, скончавшийся  еще до войны и похороненный  на Зарецком кладбище  г. Петрозаводска. Крестная как-то показывала мне недавно изданную за рубежом книгу, на одной из страниц которой было опубликовано родословное древо Мариуса Петипа. Помнится, рассказывая, она пальцем  водила по  ветвям древа жизни знаменитого балетмейстера, останавливаясь на некоторых именах, среди которых   было также  имя ее умершего  мужа. Выйдя замуж во второй раз за артиста  Фридмана Г.Л., она оставила себе, тем не менее,  фамилию своего прежнего супруга. Ее жизнь была связана с театром не только как жены артистов. Она сама была артисткой. Ей нередко доставались главные роли, особенно, в молодости.

     Как получилось, что моей крестной вдруг стала артистка? Ведь семья, в которой я родилась и жила, была достаточно далека от театральных кулис. Тем не менее, жизнь и судьбы представителей различных  сфер общества иногда  неожиданно пересекаются.

       Во время Великой Отечественной войны  Петрозаводский театр был эвакуирован в г. Беломорск.  Н.А.Петипа и Г.Л. Фридман оказались соседями моих мамы и бабушки, живших там тоже в эвакуации. Было голодно. Но предприимчивая бабушка умудрялась  что-то соорудить на стол. Случалось, выкраивала тарелку супа и для двух голодных артистов. Они были благодарны ей за это всю жизнь.

       Война закончилась. Все вернулись к своим довоенным углам и прежним занятиям. Театр вернулся в Петрозаводск. Госплан, в котором работала мама,  тоже вернулся. Пути-дороги бывших коммунальных соседей, казалось, разошлись.

     Моя мама вышла замуж,  и вскоре родилась я. Н.А. Петипа узнала о моем рождении. Со свойственными ей решимостью, горячностью, она принялась  готовить почву для свершения таинства крещения.  Все организовала. Договорилась со священником Петрозаводской Крестовоздвиженской церкви. Купель установили в церковной сторожке, которую хорошо натопили, чтобы не простудить младенца.  Нашли крестного отца, военного, который впрочем   вскоре уехал, и мне, поэтому так и не довелось с ним познакомиться. Зато  крестная мама, вплоть до своей смерти была  моим  светочем, ярким лучом, осветившим  годы  моего детства и юности. Ежегодно мой  день рождения с утра был  радостным ожиданием ее  появления. Поднявшись на крыльцо  нашего деревянного домика на окраине Петрозаводска, она в дверь стучала ногой, так как руки были заняты подарками.  Это были и  книги, и украшения, и отрезы на платье, и  настольные игры, разные вкусности. Ее появление  было всегда для меня праздником. Я не помню ни одного дня рождения, на который  бы она не пришла. Пока я рассматривала  подарки, она оживленно разговаривала с бабушкой за праздничным  столом. Они что-то вспоминали, делились последними новостями. Я любила наблюдать за крестной во время этих разговоров. Ее лицо завораживало мимикой. Все нюансы обсуждаемой темы на нем отражались, усиливая смысл каждого произнесенного слова.

    Годы шли, близился ее пенсионный возраст. Но расставаться с театром для  крестной было немыслимо. Многое помнилось ей из истории театра Карелии. Фотографии, документы, реликвии из своей коллекции, а также собранные у друзей-актеров, все это послужило основой экспозиции, созданного во П половине 1970-х гг. театрального  музея, разместившегося   в одном из помещений Музыкально-драматического театра  г. Петрозаводска. Крестная стала и научным сотрудником, и  экскурсоводом, и смотрителем этого музея. Ее душа была отдана этому новому для нее делу.  Обо всем, что произошло с музеем после ее смерти, обидно, горько и больно вспоминать. Фактически, он был разрушен. 

     Крестная мужественно встретила смерть, постигшую ее после онкологической болезни. За несколько месяцев до смерти она по списку, в котором была и я, распределила между друзьями, родственниками и знакомыми все свое имущество.  Она позаботилась заранее об организации своих похорон, поминок, надгробии. Она умерла 28 марта 1980 г. Гроб ее, усыпанный цветами, стоял в фойе  родного театра. Звучала траурная  музыка в часы церемонии прощания. Похоронили ее  на Сулажгорском кладбище в одной ограде с мужем, заслуженным артистом КАССР Г.Л. Фридманом, умершем  пятью годами раньше ее.

     Крестная моя была эталоном доброты, оптимизма. Жизненная энергия переполняла ее. Будучи на подмостках сцены служительницей Мельпомены и Талии,  в жизни и в душе она  оставалась истинной православной христианкой. Я знала, что она  часто, насколько позволяла ей работа, ходила в церковь, что было в те годы отнюдь не всем понятно и не всеми приветствовалось. Но для нас с бабушкой, которая меня маленькую тоже нередко водила в церковь и на кладбище при церкви, поклониться могилам своих сыновей и мужа, такое поведение крестной казалось  очень естественным и правильным. Сейчас очень хочется  найти в архивах сведения о забытых именах, чтобы  восстановить  утраченные страницы  недавнего прошлого, связанные  с жизнью дорогих нам людей. Для меня одним из самых дорогих людей была моя крестная.

Печёрина Л.Н., главный хранитель Валаамского музея

"Свет Валаама", 2012, апрель, стр.7